К странице 1:

    "Музыканты высоко подняли свои карнаи..." - это начало одного из моих репортажей из Ташкента привело в неимоверное смущение редактора "Маяка" Викторину Николаевну Державину, принимавшую его по проводам. И послужило поводом для её многолетнего хихикания. Она не читала "Кругозора", не видела картинок, хотя обзоры его звуковых страниц несколько лет ежемесячно шли на "Маяке"...

    Вернуться на стр. 1.

К странице 10:

    Если Вы прослушали пластинку и не поняли, сколько у Сововьёва-Седого в действительности песен, не беда: он и сам этого не знал. Зато вы услышали прекрасный образец настоящего радиоинтревью - в нём есть действие. Простая мысль записать композитора за роялем была естественна для репортёра ленинградского радио Лазаря Маграчёва точно так же, как не из глухой телефонной будки, а с улицы, полной шумов, прокричать в микрофон 2 мая 1945 г. - в 14.45: "Дорогие товарищи! Ваш корреспондент говорит у микрофона, установленного на улице, в центре Берлина - Унтер-ден-Линден... Сегодня советские войска овладели столицей гитлеровской Германии. Над рейхстагом реет красное знамя нашей победы, а по Унтер-ден-Линден шагают наши солдаты. Они пришли сюда от стен Ленинграда, с берегов Волги, из степей Украины... И они добыли победу, за которую так долго боролись"...

    На первом плане фото звукооператор Любовь Спектор, которая первой освоила работу на немецком магнитофоне и вместе с радиожурналистами выезжала на репортажной машине на фронт. Ленинградское радио можно по праву считать пионером фронтового репортажа.

    Вернуться на стр. 10.

К страницам 11-12 и звуковой странице 8:

Коля Нейч с мирофоном. Фото Л.Лазарева.Идея Визбору пришла во время монтажа. Он выволок из чехла "Репортёр", проверил батарейки и говорит:Юра Визбор, на 11 лет старше Коли.

- Слушай, Коля, а ты можешь для этой пластинки пару слов сказать, только будто это не ты, а матрос-дембель?

- Давай, - говорю, - только узнают, да и что говорить?

- А-а, не узнают: как будто ты письмо пишешь на корабль, на бывшую службу, и о себе рассказываешь. Только давай выйдем отсюда, чтоб акустика была другая. На всякий случай.

Выходим из аппаратной, идём в конец коридора к окошку, тут он даёт мне блокнот, ручку, помещает микрофон поближе к бумаге, чтоб шуршала, и начинает:

- Здравствуйте, товарищ командир: только помедленнее говори, ручкой по бумаге води и сочиняй на ходу.

Так и насочиняли вдвоём, слушайте на пластинке почти в конце. Только уж поверьте, что про бригаду коммунистического труда не я придумал. Это уже много позже, когда я на журфак поступил, понял, что без эдакого тогда ни-ни: ведь за бортом ракетной бригантины лежит советская земля! А на снимке я слушаю другую запись, но точь-в-точь через такой же микрофон, который одновременно и наушником мог быть. Такие дела.

Н.Нейч, матрос второй статьи в 1965 году.

Вернуться на стр. 12.

    К странице 14 и звуковой странице 11:

В юности мне крупно повезло на знакомства, в основном шапочные, журналистские - таковыми были все, перечисленные на этой странице, ул.Воровского, 52, правый флигель, фонотекакроме Есенина, разумеется: поэт Егор Исаев, великий скульптор Сергей Тимофеевич Конёнков, есенинская любовь Августа Леонидовна Миклашевская. Два последних - благодаря Льву Алексеевичу Шилову, работу у которого в фонотеке Союза писателей СССР довелось совмещать с письмоводительством в "Кругозоре", потом с репортёрством на "Маяке" и  учёбой на вечернем отделении факультета журналистики МГУ. У него я был техник-радист и разъезжал по литературным клубам, поэтическим вечерам, по Переделкину, для истории записывая литераторов на бытовые "Яузы", "Вёсны", купленный в комиссионке на Садовой "Ухер". Но самое интересное началось, когда Шилов привёз из Питера коллекцию фонографических валиков с голосами Блока, Ахматовой, Маяковского, Мандельштама, Пяста, Толстого... и Есенина. Качественно снять звук с этих подчас до ужаса заезженных дорожек, переписать на магнитную ленту и отреставрировать чем Бог послал - вот чем занимались мы в основном поздними вечерами, и что запечатлено на снимке. В руке Шилова советский динамический микрофон-монстр М-82, моя рука на кнопках "Тембра" или МАГа-59... Писали и прямо со звуковоиспроизводящей головки фонографа, но целлулоидная мембрана Патэ и труба оказались тогда лучше, естественнее. Безмерно жаль, что Лев Алексеевич не дожил до теперешней лазерной электроники, DAT-рекордеров и компьютерных программ, снимающих шумы. Видимо уж мне, грешному, с их помощью проходить второй круг реставрации: надобно торопиться, ибо на валики неуклонно наезжает зловредный грибок, который, как выяснилось, и нынешний компакт-диск за сотню лет сожрать может...

Вернуться на стр. 14.