Заметки и комментарии к ? 11 1969 года
К обложке 2:
Менее полугода оставалось до календарного 100-летия со дня рождения В.И.Ленина, и "Кругозор" отнюдь не был исключением в интенсификации подготовки к этой дате. Перед нами типичная предъюбилейная страница: справа - раскрашенная в революционные цвета фотография неизвестной документальности, слева - типичные стихотворные строки вряд ли известного вам автора. Они написаны в псевдо-былинном эпическом стиле: лишь через 30 строчек после риторического вопроса, кто же это, куда и зачем едет на оленях по тундре, даётся политически выверенный ответ: это секретарь райкома КПСС. Приведём сведения об авторе:
Леонид Васильевич Лапцуй (1932-1982 г.г.) родился в Ямальской тундре в стойбище близ озера Ярото, неподалёку от посёлка Новый Порт Ямало-Ненецкого автономного округа, в семье ненца, оленевода и охотника. Родители его до установления Советской власти на Крайнем Севере батрачили на местных богатеев - кулаков, старейшин и князьков, одними из первых вступили в колхоз 'Красный рыбак'. Рано оставшийся без отца, Леонид начал зарабатывать на жизнь: с десяти лет работал оленеводом, охотничал, рыбачил. В 1951 году окончил Новопортовскую семилетнюю школу, а в 1954 году Салехардское медицинское училище, получил специальность фельдшера. Дальше интереснее: в 1963 году Л.Лапцуй заканчивает Высшую партийную школу при ЦК КПСС, с 1964 года работает инструктором отдела пропаганды и агитации окружкома КПСС. С 1974 по 1982 год он редактор окружной национальной газеты 'Наръяна Нгэрм' ('Красный Север'). 'Певцом Ямала' называют поэта жители Ямальской тундры. Он принимал непосредственное участие в создании букваря для национальных школ. Автор книги для внеклассного чтения на ненецком языке. Член Союза писателей СССР с 1964 года.
Не грех привести и фото переводчика Лидии Гладкой, полагая несомненными её успехи как в переводе с ненецкого, так и в собственных строках:
"Я люблю парней добротных -
от руля и от ветрил,
высоченных, мощных, плотных,
с набалдашниками рыл". Эх, испить бы огненной воды после такого литературоведческого разыскания! Поднёс бы кто бывшему письмоводителю "Кругозора" Н.Нейчу перед тем как вернуться на обложку 2...
К страницам 2 и 3:
В этом вполне советском репортаже-гимне вы не найдёте слова "уран". А именно в нём всё дело. Первоначальной продукцией этих мест должно было стать отнюдь не золото. В 1952 году в пустыне Кызылкум радиометрическая разведка с воздуха засекла под барханами урановые залежи. Местность называлась Учкудук - если кто не знает, это означает "три колодца". Из этих колодцев кочевники годами брали голубоватую воду, ничуть не удивляясь её странному вкусу - подземные воды в этих краях вообще солоноваты. Но в этом случае это был урановый рассол. И вот в начале 60-х по команде из Москвы здесь высадились строители Минсредмаша - могущественной корпорации советского ВПК, заведовавшей всеми ядерными технологиями СССР. С помощью солдат и не менее ста тысяч зэков началось строительство открытых рудников, шахт и горно-обогатительных комбинатов. Было обнаружено и невидимое мелкодисперсное золото, но концентрация и урана, и золота оказалась невелика. Зато просчитанная себестоимость узбекского урана оказалась одной из самых низких в мире, она до сих пор примерно в 2-2,5 раза дешевле американского. Обогащали уран в других районах, а золотишко чистотой 'четыре девятки' выплавляли тут же.
Зарапетян первый директор Навоинского ГМК, перед которым Средмаш поставил задачу дать стране "металл" (так в осведомлённых верхах конспиративно называли уран) из этих пустынных мест. Под его властным руководством построен урановый комплекс на базе месторождения Учкудук, золотоизвлекательный - в Мурунтау, города Навои, Учкудук, Зарафшан, Нурабад. Зарапетян проработал там с 1958 по 1971 год. И когда нас с корреспондентом "Последних известий" Жорой Стойликом занесла туда судьба, он сперва приказал выгнать нас из Зарафшана, а потом смилостивился и даже интервьюшку дал про ясли и детсады, чтоб подчеркнуть радиационную безопасность этого региона.
Если вы после распития тёплой водки в юрте охранника зэковского лагеря, песен Галича про бывших зэков под расстроенную гитару и ночной поездки по пустыне проснётесь в голубом раю с фонтанами и бассейном, знайте, что это город Навои.
На его сайте в Интернете бывшие жители этих городов и посёлков подыскивают себе общее наименование. Пока остановились на национальности 'зарапетяне'.
Вернуться на стр.3
К странице 11:
Раз уж мы в первом примечании заговорили о национальных литературах и переводчиках, не обойдём вниманием и эту страницу.
На коллаже представлены две ипостаси знаменитейшего Расула Гамзатова. Слева, судя по его автографу на воротнике - русскоязычная, справа - аварская. А между ними переводчик Яков Абрамович Козловский. Он род. в г. Истра Московской обл. Участник Великой Отеч. войны.; капитан. Был членом КПСС (с 1945). Окончил Литинститут (1949). Награждён орденами 'Знак Почёта', Отечественной войны 1-й степени, медалями 'За боевые заслуги', 'За оборону Сталинграда', 'За победу над Германией'. Засл. деятель искусств Дагестанской АССР.
Расул Гамзатов - сын народного поэта Дагестана Гамзата Цадаса. Он большей частью писал стихи на своем родном аварском языке. 'Родной язык, - говорил он, - это самое дорогое и заветное для каждого человека'. Переводчиками же его стихов на русский были тоже молодые поэты - Наум Гребнев и Яков Козловский. Они почувствовали уникальный талант Расула. К тому же хорошо владели техникой стихосложения и были наделены незаурядным поэтическим дарованием.
- Переводчики делают важное государственное дело, - говорил Гамзатов. - Это труженики литературы, и о них надо говорить с уважением, особенно нам, национальным поэтам: это их талантливой рукой и чутким сердцем подстрочники наших стихов оживляются, получают первоначальное поэтическое звучание на другом языке. Это большое счастье. Благодаря этому горская поэзия приобрела новые черты, умение создавать выразительные реалистические картины, и наши произведения приобрели тысячи новых читателей. Именно благодаря переводчикам русский стал для нас вторым родным языком. Русскую литературу мы стали воспринимать как собственную. Русская литература помогла нам писать лучше, писать точнее, конкретнее, выразительней излагать мысли и чувства. Поэтому я не могу согласиться с бытующим взглядом на переводчиков, как на людей второго сорта. Многие из них поставлены в такое положение, потому что им, лишённым возможности печатать собственные произведения, ничего другого не остаётся, как зарабатывать на жизнь переводами тех, кого печатают.
Однажды Расул Гамзатов прочитал переводы своих стихов в исполнении Козловского и сказал:
- Сегодня же переведу их на аварский - отличные стихи получатся!
Надобно сказать, что стихи самого Я.Козловского печатались тоже, и заслужили немало хороших отзывов от его друзей. Иной раз они были и в жанре пародии, которому и сам поэт был не чужд:
Александр Иванов
Страсть охоты
Страсть охоты, подобная игу,
И людей покорила и псов...
Занеси меня в Красную книгу,
Словно редкого зверя лесов.
Яков Козловский
Вижу ряд угрожающих знаков,
В мире зло громоздится на зло.
И все меньше становится яков,
Уменьшается племя козлов...
Добротой в наше время не греют,
Жизнь торопят - скорее, скорей!..
Жаль, что люди все больше звереют,
Обезлюдело племя зверей.
Век жестокий, отнюдь не толстовский...
Скоро вовсе наступит конец.
Лишь останется Яков Козловский,
Красной книги последний жилец.
Вернуться на стр.11