| 1 |
| 2 |
| 3 |
| 4 |
| 5 |
| 6 |
| 7 |
| 8 |
| 9 |
| 10 |
| 11 |
| 12 |
| 13 |
| 14 |
| 15 |
| 16 |
| обл.3 |
|
|
|
|
ПЕСНЯ-ПУТЕШЕСТВИЕ Я - ЛИНЕЙНЫЙ ЛЁТЧИК... В это утро на сибирских аэродромах слишком много самолётов стояло 'носом на Москву'. Не принимали по метеоусловиям Москва и Ленинград, Киев и Симферополь. Но наш ТУ-114 с бортовым номером 76489, имея 152 пассажира и почту, нёсся по направлению к Москве на высоте 9 тысяч метров с путевой скоростью. Минин 'пробивал' трассу. Он вылетел из Хабаровска с такой формулировкой: 'Нас выпустили, но никто не заявил, что готов нас принять. Впрочем, если честно говорить, в глубине души я надеюсь на Москву'. Над Иркутском нас хотели вернуть в Хабаровск, над Новосибирском - в Иркутск. Но Минин уговаривал 'консервативных' диспетчеров, лелея надежду на Москву. Над Свердловском эта надежда полностью рухнула, когда нам приказали идти на Ленинград, который временами чуть-чуть открывался. Минин согласился, только с одним условием: идти на Ленинград через Внуково. Ему разрешили. ТУ снова повернул нос к Москве, вынюхивая луч радиопривода. Вскоре внуковский диспетчер сообщил условия посадки. Их приняли. Минин, до этого сновавший по кабине, что-то кумекавший с радистом, то и дело лазавший вниз к штурману, сел на своё рабочее место и застегнул привязной ремень. Самолёт терял высоту. Станции подхода к Москве, как драгоценную эстафету, передавали его друг другу. На высоте три тысячи метров ТУ вошёл в сплошную облачность, которая расценивалась по высшей ставке - 10 баллов. ПЕРЕД РАЗЛУКОЙ Артур Рубинштейн, американский пианист, дал прощальное интервью нашему корреспонденту А.Гальперину в Шереметьево. Рубинштейн сидел за низким столиком и порой, машинально сняв перчатки, бросив крепкие, нервные пальцы на стол, поднимал и опускал их, как будто перед ним был не равнодушный пластик, а живая клавиатура рояля... - Играю ли иногда гаммы? Специально, пожалуй, нет. Если только нужно быстро обрести форму. Но и тогда не жертвую даже развлечениями - кино, например. Если фильм не слишком захватывающий, я снимаю пальто, кладу его на колени и вслепую начинаю играть на нём, вот как сейчас. Получаса бывает вполне достаточно. - Полчаса - это немного... - Меня гаммами отпугнуть невозможно. Но для начинающего такая опасность вполне реальна. Надо внушить ученику, что следует прежде всего думать о музыке, а не только о технике. Или, вернее, сразу о том и о другом. - У вас есть ученики? - Я уезжаю отсюда с некоторым чувством досады на самого себя. Посмотрите на ваших музыкантов. Ойстрах, Гилельс, Хачатурян, Шостакович. У каждого своя школа, у всех ученики, которые продолжат дело. У меня нет никого. Педагогика требует порядка, а таких институтов, как Московская консерватория, у нас в Америке не существует. Впрочем, есть у меня одна идея... Если приеду ещё раз сюда, - а я очень хочу этого, - то попрошу, чтобы мне разрешили устроить несколько открытых уроков в Москве... Рассказать есть о чём. Лучшие пожелания читателям 'Кругозора'. Артур Рубинштейн , [Автограф А.Рубинштейна] |
Звуковая
страница 7
-
Я - линейный лётчик. Песня-путешествие Ю.Визбора.