Журнал 'Кругозор' 1972 ? 8, стр.9

Обл.1

обл.2

1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
обл.3

обл.4

 

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

УЛИЦА ИМЕНИ БЕРЕСТА

Я прошёл по этой улице дважды. От начала до конца метров 450 - 500, не больше. Посмотришь мысленно на город сверху, она - что линия на ладони - только началась и уже оборвалась:

Обычная улица. Таких немало в большом городе. Знают о ней те, кто живёт здесь; почтальон, исходивший вдоль этих домишек не один километр; прохожий, чей путь каждый день пролегает к проходной 'Ростсельмаша', да, может, ещё какой-нибудь дотошный таксист:

Когда и где положено начало улице имени Береста? В апреле 1945 года на Королевской площади, известной всем больше под названием Кёнигсплац? А может, она началась в тот ноябрьский вечер от сельмашевского полустанка, где Берест сделал свой последний шаг? Или истоки этой улицы были ещё раньше в характере человека, чьё имя носит она теперь?..

Мы часто встречались с Берестом. Сиживали у него дома на тихой Российской улице, рассматривали старые газетные вырезки, фотографии. Он раскладывал передо мной свои реликвии и неловко улыбался. Я хорошо помню эти фотографии. На снимках, сделанных в ту памятную весну сорок пятого, суровый и весь закопчённый, он выглядит гораздо старше двадцати. Война делала людей старше: До сих пор слышу неторопливый, чуть глуховатый голос Алексея Прокопьевича, его рассказы о последнем штурме рейхстага.

В радиостудии во время записи Берест порой умолкал, уходил в себя. Что виделось ему в те минуты? Вся ли его жизнь? Самые яркие ли её штрихи? Он говорил: 'Пишите', - а рассказывать стеснялся. Волновался, просил остановить магнитофон. Минуту-другую молчал. И опять вспыхивало табло: 'Внимание! Микрофон включён!' К сожалению, не сохранились эти записи:

Мы встречались с ним и в сталелитейном цехе завода 'Ростсельмаш'. Любо было смотреть на работу Береста, на его несуетные, но быстрые движения. Работал он торжественно, как умеют делать это люди могучего телосложения. И огромный, грохочущий цех, где теряешься под мощными переплётами ферм, не мог поглотить Береста. Его богатырская фигура сразу бросалась в глаза:

Я видел его, когда отмечалось двадцатилетие нашей великой Победы. Весь Ростов высыпал на улицы. Счастлив был в тот день Берест. Он надел новый костюм, аккуратно прикрепил награды - три ордена и четыре медали.

Мы шли по весеннему, цветущему городу. Какое-то давно забытое чувство вдруг вернулось к людям и осветило их лица. Это чем-то напоминало весну сорок пятого. Шли поседевшие солдаты Великой Отечественной и их молодые сыновья. На улице был праздник, а улыбки сменялись слезами. Плакали матери, плакали, встречаясь, фронтовые друзья. Берест шёл по праздничному городу и улыбался. Удивительная была у него улыбка - добрая, открытая. Незабываемая.

В тот ослепительно светлый день мы купили охапку тёмно-лиловой сирени и пошли к братской могиле. Берест смущался цветов. Его огромные, потемневшие ручищи больше привыкли к металлу, а тут хрупкая, живая сирень. Он шёл и всё вспоминал, что в Берлине тогда, было очень много сирени: А на центральной улице, шумливой, нарядной, гремели марши, и солнце дрожало в трубах:

Никогда не думал, что в такую же весеннюю пору мне придётся идти по улице имени Алексея Береста. Улице, короткой, как и его жизнь.

Ещё тополя не выпускали серёжки, ещё только вздулись почки на деревьях. Наступала весна. Подсыхал асфальт. Молодые матери, совсем ещё девчонки, подставляли солнцу закутанных в одеяла младенцев. Вырастут мальчишки, будут гонять по этой улочке жёлтый футбольный мяч, пойдут в школу и прочтут по слогам: 'У-ли-ца и-ме-ни Бе-ре-ста'. Кто он, Берест? Дайте им послушать четвёртую звуковую страницу нашего журнала.

Об Алексее Бересте рассказывают те, кто вместе с ним защищал Родину, и те, кто работал с ним на 'Ростсельмаше', и свидетели его последнего подвига. Пусть мальчишки и девчонки, их отцы и матери узнают, как воевал, работал и умер солдат Алексей Берест.

Валентин СКОРЯТИН,

специальный корреспондент 'Кругозора'

Фото  автора

   

Звуковая страница 4 - Шаги к подвигу.

На главную страницу