|
|
Борис ОЛЕЙНИК
На покосе коровы вздыхают - аж больно! Дядька мой - седой, светлолицый. По двадцатому веку скрипучей арбою Я везу его в город, в больницу. Поясницу ему обжигает и ломит. Он же знай шелестит губами: - Ты давай через лес, чтобы меньше знакомых, Неудобно - лежу, как барин. Мне понятна наивная эта неловкость, И тревога его оправдана: Он впервые вот так вот - не правит лошадью, А лежит на дерюге праздно. И поэтому весь он обидою дышит, Ч бросает в простор отчаянно: - Это ж можно свихнуться, тудыть его в дышло,- Целый день без работы качаться! Прикрывая глаза, напоённые болью, Похваляется дядька назавтра, Что теперь он хоть книжек начитается вволю - О любви и о космонавтах... Ковыляет арба по брусчатке райцентра, Пропуская авто корректно. И стоит у дороги забытая церковь - Неудачным макетом ракеты. Он лежит на арбе, как святой из Почаева, Не имеющий только "жития"... - Ты ж подумай, каким надо быть отчаянным, Чтобы сесть в ракету решиться?! Так он мыслит, измученный и натруженный, Солнцем, зноем и хлебом пропахший... Я не знаю, кому нужно больше мужества: Космонавту или землепашцу?
Перевод с украинского Н.К о т е н к о. Рисунки В.Сухомлинова. | МИР, организованный звуком Ему двадцать четыре года, и он аспирант Московской консерватории. Физик. Открытое, очень симпатичное лицо у Сергея Никитина. - Ещё в МГУ я искал область физики, которая бы соприкасалась с музыкой. В семье был младшим. У меня две сестры. Их буквально мучили музыкой. Я был тогда ещё маленьким и помню, как они ненавидели эти занятия. Я остался музыкально необразованным, но красивые, организованные звуки начали окружать меня еще тогда и продолжают теснить сегодня... Так вот почему он искал соприкосновения мира вдохновения с миром холодной науки! Да нет, это ради красивого словца, физика - наука совсем не холодная. Это академическая физика - она действительно холодноватая, но опять-таки в той же мере, в какой холодновато вообще всё академическое. Там всё так отшлифовано умами, что сверкает бриллиантом. Но вулкан человеческой мысли работает. Потоки магмы плавят края спокойных наук. И эти науки объединяются в неожиданные конгломераты. К примеру: музыка и математика. Точная наука вторгается в область эстетики. И вдруг получается интереснейшая из вспышек! Точная наука ищет объяснения процесса организации в прекрасное хаоса звуков. Разве это неинтересно? Сергей Никитин изучает органы слуха с физической точки зрения. Здесь вам и анатомия, и биология, и акустика - и рукой подать до искусства! Рукой подать до изучения механизма восприятия звуков совершенных, созданных человеческим вдохновением. Рукой подать до выяснения того, как и почему влияет музыка на биохимические процессы в живых клетках. Сергей Никитин - учёный и композитор. Ну, композитор - это, может быть, слишком громко и не совсем точно, а вот то, что он "русский ашуг", - это почти неопровержимо. Он может сочинить и воспроизвести, то есть то, что умеют делать ашуги. А вот записать он пока не может. Не научился. Но, думаем, научится. Первую песню свою он сочинил на слова однокашника по университету Сергея Крылова. 'Песня о маленьком трубаче' пришлась по вкусу студенческой молодёжи. Это вдохновило и поэта и композитора на дальнейшие поиски. Скреп науки с искусством в данном случае нам кажется по-настоящему многообещающим. Мы вправе ожидать от Сергея Никитина чего-то нового, интересного, того, что пока ещё скрыто от взора. Виктор ГОНЧАРОВ |
Звуковая страница 6 - 'Небо на свете одно'. Песни Сергея Никитина на стихи советских поэтов.