| 1 |
| 2 |
| 3 |
| 4 |
| 5 |
| 6 |
| 7 |
| 8 |
| 9 |
| 10 |
| 11 |
| 12 |
| 13 |
| 14 |
| 15 |
| 16 |
| обл.3 |
|
|
:берегу острова горстью выброшенных небрежной рукой игральных костей был рассыпан маленький город. Он выходил из-под крыла самолёта, как пчелиные соты. Это было Аяччо - родина Наполеона. - Все завоеватели - клинические сумасшедшие,- сказал, поглядев на Аяччо, мой сосед, толстый и шутливый итальянец в чёрных очках. - Как мог человек, родившийся и выросший среди такой красоты, стать мировым убийцей? Невозможно понять... ...Рим сверкал вдали яростными отражениями солнца в стеклянных стенах многоэтажных новых домов. Радио с пулемётной скоростью нервно кричало, что синьора Парелли ждёт у главного входа его собственная машина. И мне нестерпимо захотелось домой, в бревенчатый простой дом, на Оку, на Ильинский омут, где меня дожидаются ивы, туманные русские равнинные закаты и друзья. Что же касается розовеющего луча солнца, то я увидел его несколько дней спустя вблизи Парижа в городке Эрменонвиле, где в старинном поместье жил последние свои годы и умер Жан Жак Руссо. Консьержка открыла нам железную калитку, молча взяла плату за вход и сердито махнула рукой - показала нам, откуда надо начинать осмотр парка... Парк был пуст. Мы не встретили в нём ни одного человека. Никто бы не помешал нам побеседовать с тенью Руссо, если бы она существовала в этих местах. Под ногами трещали жёлтые листья платанов. Они засыпали не только всю землю вокруг, но и гладь туманных и тихих прудов. Никогда в жизни я не видел таких огромных платанов... На острове среди пруда белела гробница Руссо. К ней можно было подъехать только на лодке. Но лодок на пруде не было. И праха Руссо тоже на острове уже не было. Его давно перевезли в Пантеон. Потом сквозь тюлевую мглу облаков начал просачиваться розовый свет солнца, и платаны вдруг как бы ожили и переменились в лице - покрылись медным блеском. Я вспомнил такой же розовеющий вечер на Ильинском омуте, и тоска стиснула сердце - тоска по нашей простой земле, своим закатам, своему подорожнику и скромному шороху палой листвы. И прекрасная Франция предстала великолепной, конечно, но равнодушной к нам. Тоска по России легла на сердце. С этого дня я начал торопиться домой, на Оку, где всё было так знакомо, так мило и простодушно. У меня похолодело под сердцем при одной только мысли, что возвращение на Родину может по какой-либо причине задержаться хотя бы на несколько дней. Я полюбил Францию давным-давно. Сначала умозрительно, а потом вплотную, всерьёз. Но я не мог бы ради неё отказаться даже от такой малости, как утренний шафранный луч солнца на бревенчатой стене старой избы. Можно было следить за движением луча по стене, слушать голосистые вопли деревенских петухов. ...Человеку никак нельзя жить без родины, как нельзя жить без сердца. Константин ПАУСТОВСКИЙ К.Г.Паустовский. Август, 1965 г. Таруса. Фото А.Лидова |
Звуковая страница 5 - Читает Константин Паустовский.