| 1 |
| 2 |
| 3 |
| 4 |
| 5 |
| 6 |
| 7 |
| 8 |
| 9 |
| 10 |
| 11 |
| 12 |
| 13 |
| 14 |
| 15 |
| 16 |
| обл.3 |
|
|
КРУГОЗОР 1966 ? 6 стр. 8 |
ИЗ ДНЕВНИКОВ 1941 ГОДА Во-вторых, они действительно там не стоят. Зачем нам этот мост? - Как зачем? А если придётся через него обратно? - Не придётся, - сказал Кутепов. - Мы так уж решили тут между собой; что бы там кругом ни было, кто бы там ни отступал, а мы стоим вот тут, у Могилёва, и будем стоять, пока живы. Вы походите, посмотрите, сколько накопано. Какие окопы, какие блиндажи! Разве их можно оставлять? Не для того солдаты роют укрепления, чтобы оставлять их. Истина простая, старая, а вот забывают её у нас. Роют, роют. А мы вот нарыли и не оставим. А до других нам дела нет. Как я потом понял, Кутепов, очевидно, уже знал то, чего мы ещё не знали, - что слева и справа от Могилёва немцы форсировали Днепр и что ему с его полком, должно быть, придётся остаться в окружении. Но у него была гордость солдата, не желавшего знать и не желавшего верить, что рядом с ним какие-то другие части плохо дерутся. Ему не было до этого дела. Он хорошо закопался, его полк хорошо дрался и будет хорошо драться. Он верил в это и считал, что другие должны делать так же. А если они не делают так же, как он, то ему до этого нет дела, он с этим не желает считаться. Он хочет думать, что вся армия дерётся так же, как его полк. А если это не так, то он готов погибнуть. И из-за того, что другие плохо дерутся, менять своего поведения не будет. И слова Кутепова, а ещё больше то настроение, которое я почувствовал за его словами, потом мне много раз вспоминались в последующие месяцы, когда то в одном, то в другом месте фронта я слышал, как люди, рассказывая о своих неудачах, говорили: 'Мы бы стояли, да вот сосед справа...' Может быть, они и были правы, но какое-то внутреннее чувство подсказывало мне: правы не они, а полковник Кутепов. П.Трошкин, фотокорреспондент 'Известий', погибший на войне. | ПРЕДСТАВЛЯЮ ЧИЛИЙСКИХ ПТИЦ Враждовать с птицами бесполезно. Они не считаются с тобой. Лучше терпеть их и много лучше - любить их. Надо дать им петь. Надо петь их. Я живу на конце мира. Весь день перед моими глазами большое море. И ничего больше. Никого больше. Лгу. У меня есть птицы. Птицы Чили. Они - гости зимы, товарищи весны, друзья осени, странники лета. Я люблю птиц. Простите, что я их пою. Порой мой стих непонятен. А пение птиц понятно? Оно - в рифму? Иногда чужеземная птица осторожно приземляется рядом со мной. Откуда она, одинокая? С недоверием она смотрит только туда, где живут люди. Она знает, что люди хотят убить её. Она знает, что они объявляют птицам войну. К счастью, у них есть крылья. Когда холод времени года прогоняет птиц с 'Чёрного острова' и ни одна из них не остаётся на чёрных сучьях зимы, тогда я выдумываю птиц. Я называю их 'птицеобразные'. Я хочу, чтобы их было больше. Мои ирреальные птицы пытаются превзойти их по своим качествам, по мощности крыла, по неожиданным ритмам. Итак, эти малозначительные стихи посвящаются моим друзьям, которых мало кто знает. Птицы хрупки и преходящи. Вот их уже нет на ветке. Скрылись. Я ухожу. Пабло НЕРУДА Москва, 1965. | АНТИПОЛЁТ Усевшись прочно, дуроптица весьма жалела об одном: что не летает и не может; но отдавала всем приказы касательно любых полётов; по пунктам объяснялось там, чтоб за крылом крыло узнало, что происходит в атмосфере; давались там советы перьям, а небо и его теченья в параграфы одеты были. Была сидячей от рожденья безрадостная дуроптица. Росла сидячей; никогда, беспёрая, бескрылая, она не пела, не летала. Но диктовала, как диктатор, Предписывала свет, надежду и сроки каждого полёта, а если о высотах речь, твердила: там я родилась; предписывала всем пути; она б, конечно, полетела, но цифры так слагаются, и по соображеньям пользы ей лучше не летать сегодня. 'А вы пока летайте!' Свирепейшая дуроптица садится на свои клыки и стережёт других полёты: без ею изданных указов здесь даже пчёлы не летают. И так летает, не летая, на кресле сидя, дуроптица.
|
