| 1 |
| 2 |
| 3 |
| 4 |
| 5 |
| 6 |
| 7 |
| 8 |
| 9 |
| 10 |
| 11 |
| 12 |
| 13 |
| 14 |
| 15 |
| 16 |
| обл.3 |
Евгений ЕВТУШЕНКО
Из новых стихов
ПАРУСА
Вот лежит перед морем девочка.
Рядом книга. На буквах песок.
А страничка под пальцем не держится -
трепыхается, как парусок.
Море сдержанно камни ворочает,
их до берега не докатив.
Я надеюсь, что книга хорошая -
не какой-нибудь там детектив.
Я не вижу той книги названия -
её край сердоликом прижат,
но ведь автор - мой брат по призванию
и, быть может, умерший мой брат.
И когда умирают писатели -
не торговцы словами с лотка, -
как ты чашу утрат ни подсахари,
эта чаша не будет сладка.
Но испей эту чашу, готовую
быть решающей чашей весов
в том сраженье за души, которые,
может, только и ждут парусов.
Не люблю я красивых надрывностей.
Причитать возле смерти не след.
Но из множества несправедливостей
наибольшая всё-таки смерть.
Я платочка к глазам не прикладываю,
боль проглатываю свою,
если снова с повязкой проклятою
в карауле почётном стою.
С каждой смертью всё меньше мы молоды.
Сколько горьких утрат наяву
канцелярской булавкой приколото
прямо к коже, а не к рукаву...
Наше дело, как парус, тоненько
бьётся, дышит и дарит свет,
но ни Яшина, ни Паустовского,
ни Михал Аркадьича нет.
И Чуковский. О, лучше бы издали
поклониться, но рядом я встал.
О, как вдруг на лице его выступило
то, что был он немыслимо стар.
Но он юно, изящно и весело
фехтовал до конца своих дней,
Айболит нашей русской словесности,
с бармалействующими в ней.
Было лёгкое в нём, чуть богемное.
Но достойнее быть озорным,
даже лёгким, но добрым гением,
чем заносчивым гением злым.
И у гроба Корнея Иваныча
я увидел: вверху над толпой
он с огромного фото невянуще
улыбался над мёртвым собой.
Сдвинув кепочку, как ему хочется,
улыбался он миру всему,
и всему благородному обществу,
и немножко себе самому.
И садились в ракеты взметённые,
лезли в микро- и макромир
его внуки двухсотмиллионные,
чьею азбукой был 'Мойдодыр'.
Будет много меняться и рушиться,
будут новые голоса,
но словесность великая русская
не свернет никогда паруса.
...Даже смерть от тебя отступается,
если кто-то из добрых людей
в добрый путь отплывает под парусом
хоть какой-то странички твоей...
НЕ ВОЗГОРДИСЬ
Смири гордыню, то есть гордым будь.
Штандарт - он и в чехле не полиняет.
Не плачься, что тебя не понимают -
поймёт когда-нибудь хоть кто-нибудь.
Не самоутверждайся. Пропадёт,
подточенный тщеславием, твой гений,
и жажда мелких самоутверждений
лишь к саморазрушенью приведёт.
У славы и опалы есть одна
опасность - самолюбие щекочут.
Ты ордена не восприми, как почесть,
не восприми плевки, как ордена.
Не ожидай подачек добрых дядь
и, вытравляя жадность, как заразу,
не рвись урвать. Кто хочет всё и сразу,
тот беден тем, что не умеет ждать.
Пусть даже ни двора и ни кола,
не возвышайся тем, что ты унижен.
Будь при деньгах свободен, словно нищий,
не будь без денег нищим никогда!
Завидовать? Что может быть пошлей!
Успех другого не сочти обидой.
Уму чужому втайне не завидуй,
чужую глупость втайне пожалей.
Не оскорбляйся мнением любым
в застолье, на суде неумолимом.
Не добивайся счастья быть любимым -
умей любить, когда ты не любим.
Не превращай талант в козырный туз.
Не козыри - ни честность, ни отвага.
Кто щедростью кичится -
скрытый скряга.
Кто смелостью кичится -
скрытый трус.
Не возгордись ни тем, что ты борец,
ни тем, что ты в борьбе посередине,
и даже тем, что ты смирил гордыню,
не возгордись, - тогда тебе конец.
