| | ИЗ СКАЗОК О ВЕНСКОМ ЛЕСЕ (Окончание, начало на пред. странице)
:Можно даже прикоснуться к роялю и сыграть на нём наши русские 'Ах, талан, ты мой талан' и величальную 'Славу', которые так не по-русски прозвучали в его 'Русских квартетах'.
Случилось так, что с Бетховеном мы встретились и в городе другого великого композитора - в моцартовском Зальцбурге. Мы осматривали Фестивальхауз - бывшие епископские конюшни. Многозальное здание пристроено прямо к отвесной скале. Открытая сцена - бывший манеж. В скале вырублено несколько ярусов галерей. Отсюда зрители смотрели на верховую езду. Теперь галереи стали сценой, манеж - местом для оркестра. Крыша - открытое небо. Сопровождавший нас старый полный господин вдруг вышел на середину манежа и неожиданно высоким голосом запел из 'Фиделио'. Бывший певец - теперь смотритель Фестивальхауза. Он рассказал, как ставилась опера Бетховена здесь, на открытой сцене, в 1929 году. Каждая арка галереи - камера узника. Луч прожектора выхватывал то одну, то другую фигуру, а во время хора узников освещалась вся скала.
В Фестивальхаузе и сейчас ставятся оперные спектакли. Руководит ими Герберт фон Караян, приглашая к участию лучших певцов мира. Недавно здесь звучали в его постановке 'Борис Годунов' Мусоргского, 'Электра' Рихарда Штрауса, 'Кармен' Бизе:
Да, многое изменилось в жизни Австрии, но неизменной осталась её любовь к музыке, прекрасной музыке знаменитых венцев Гайдна, Шуберта, Малера, Брукнера, всех Штраусов.
И даже гид, который возил нас по Австрии, звался Рихард Вагнер. Л.КРЕНКЕЛЬ, специальный корреспондент 'Кругозора' Вена
На фото: Памятник Иоганну Штраусу в венском городском парке. Открытие фестиваля. Вальс 'Голубой Дунай' на площади перед ратушей. Вена. Середина ХХ века.
 Звуковая страница 5 - Музыкальные шедевры. Фрагмент второго действия оперы Бизе 'Кармен'. Кармен - Г.Бамбри, Хозе - Д.Викерс. Дирижёр Герберт фон Караян.
| Светлана ЙОВЕНКО 'Крик юности должен вонзаться в грудь, как нож:' Ф. Шрамек. От нянек ласковых бежать, бежать, бежать! От полуправд и уговоров - к чёрту! Грань юности - мечты еще не стёрты, И руки в кулаки так просто сжать. Грань юности - слова, как кровь - руда, Они клокочут яростно и страстно, И мир твой поделён на 'нет' и 'да'. Лишь 'да' и 'нет' в нём правят полновластно. Но вдруг - расплата! Мщение! Удар! Мир чёрно-белый в сто цветов рядится. И смято 'нет', и отступает 'да', И ни одна тирада не годится. Теперь ты на слова куда скупей! Ты знаешь правду и её подобья: Держи умело прямоты своей Натянутые, как струна, поводья. Грань юности - томленью нет конца, И крик в твоей душе подобен ране. На грани закаляются сердца, И голоса ломаются на грани. На грани - выбор, бой! Встань и иди! Не спрашивай ни друга, ни соседа. И если крик живёт в твоей груди, Пусть и безмолвен, - он твоя победа. Перевод с украинского Е.Храмова | Белла АХМАДУЛИНА О жест зимы ко мне, холодный и прилежный. Да, что-то есть в зиме от медицины нежной. Иначе как же вдруг из темноты и муки доверчивый недуг к ней обращает руки? О милая, колдуй! Зацепит лоб мой снова целебный поцелуй колечка ледяного. И все сильней соблазн встречать обман доверьем, смотреть в глаза собак и приникать к деревьям. Прощать, словно играть с разбега, с поворота и, завершив, прощать, простить еще кого-то. Свести себя на нет, чтобы вызвать за стеною не тень мою, а свет, не заслонённый мною. | Алла АХУНДОВА Я верю в предсказанья птиц И трав холодные наветы. Наверно, это я на ветви Росою с неба пала ниц. И ставлю крестики ногами Зелёная, потом нагая: Наверно, это я расту Перед отлетом в высоту. Наверно, это я лечу, И на щеках случайных таю, И волны круглые катаю, И рыбой медленно кричу, И камнем в городе стою, И мёрзну рельсовым железом: И до небес - семь вёрст всё лесом - Всё этим голосом пою. |
|
