|
С ПОДНЯТЫМ ЗАБРАЛОМ Не так давно два замечательных французских актёра занялись новым для себя делом. Четыре года назад Серж Реджиани, знакомы нам по фильмам 'Мари-Октябрь', 'Все по домам', записал пластинку с песнями Бориса Виана - рано умершего парижского поэта, музыканта, драматурга. Таков был первый - песенный - опыт Реджиани, чьё характерное лицо с крутым лбом, воинственно вздёрнутым носом и опущенными углами продолговатых глаз, казалось, навсегда застыло на афише театра и кинематографа. Убедившись в том, что проба оказалась удачной, Реджиани рискнул выйти на эстраду с тщательно отобранными песнями. Он бросил на чашу весов свой опыт, филигранную актёрскую технику и голос. Расчёт оказался точным: 'новичок' мюзик-холла потеснил старых мастеров. Иначе поступил Жак Брель: он решил войти в театр. Сперва Брель попытался адаптировать мюзикл 'Человек из Ламанчи' Ли и Вассермана по мотивам Сервантеса. Он работал над диалогами, потом взялся за тексты к музыкальным номерам и вдруг, потрясённый открытием, очутился лицом к лицу с главной двойной ролью - Дон Кихота и Сервантеса. В пьесе они попеременно уступали друг другу слово, подобно тому, как автор бессмертного романа прерывал историю идальго, чтобы поведать, что роль пошла, Брель заявил журналистам, что с концертами покончено, и песенные турне им оставлены навсегда.
Брель. В песне я ожидал, честно говоря, от себя большего. Сначала я хотел в поисках новых возможностей песни увеличить хронометраж. Даже вообразить невозможно, чего мне стоило преодоление трёхминутного, освящённого традициями рубежа. Но дело не в этом. Песня не удовлетворила меня. Для меня это расцветающий и быстро опадающий цветок. Оставив за собой возможность записи на пластинки, я пришёл в театр: Думаю, что надо вещи делать живьём, кости и мясо показывать, живым выступать перед людьми. Вот как в 'Человеке из Ламанчи'. Дон Кихот - это триумф мечты. Её победа над мелочными заботами дня. Сервантес - человек действия. Он боролся против рабства. Он защищал свободу. Для меня это человек исключительного мужества. В пьесе Сервантес не поёт, он говорит. Поёт Дон Кихот: Реджиани. Во Франции театр утерял великодушие, доброту, перестал стремиться к синтезу. Наши молодые режиссёры способны разъять структуру произведения, но они не в состоянии осуществить синтез. Анализ устраивает 'элиту' публики, но синтез необходим для массового зрителя. Возьмём 'Гамлета'. Шекспировский театр - театр прямой мысли и прямого действия. Вот со сцены брошена фраза: 'Подгнило что-то в Датском государстве'. И когда зритель видит, что постановщик не эксплуатирует то, что действительно заложено в этой фразе, а трактует 'Гамлета' 'психоаналитически', он чувствует себя идиотом и не понимает, чему с таким остервенением аплодирует крошечная часть зала. А дело-то серьёзное. В 'Гамлете' речь идёт о революции, которая не произошла. И неискушённая публика обманута. У песни то преимущество, что она обращена прямо к публике. Я пою двадцать коротких, ясных и сильно действующих новелл. Мой шаг казался кое-кому предосудительным. Но практика одержала победу. Почему? Опасность атомной войны, судьба детей, свобода, которой жаждет народ, - вот мои темы:
:Когда после часового пения Реджиани в 'Бобино' попадаешь в Театр Елисейских полей на 'Человека из Ламанчи', кажется, будто коричневый поток Сены отграничил не только старенький мюзик-холл на улице Радости от шикарного зала на авеню Монтэня, но и один актёрский мир от другого. Будто Реджиани в чёрном свитере и Брель в картонных кирасах Дон Кихота сражаются на непересекающихся площадках, похожих на наклонные плоскости театра двадцатых годов. Но на самом деле это один мир. Товарищеский мир актёров-борцов, вышедших с открытым забралом против неисчислимых угроз, бед и несчастий, обрушивающихся на человека в капиталистическом беспощадном мире. Артём ГАЛЬПЕРИН Слушайте восьмую звуковую страницу журнала. |
Звуковая страница 8 - Актёры, поменявшиеся 'ролями': Серж Реджиани - исполнитель песни Л.Бессьера и Ф.Видали 'Волки'; Жак Брель - в роли Дон Кихота.