| Обл.1 |
| обл.2 |
| 1 |
| 2 |
| 3 |
| 4 |
| 5 |
| 6 |
| 7 |
| 8 |
| 9 |
| 10 |
| 11 |
| 12 |
| 13 |
| 14 |
| 15 |
| 16 |
| обл.3 |
| обл.4 |
|
|
СМЕХ В ЗАЛЕНАЕДИНЕ СО ВСЕМИЭто удивительно: мы с Геннадием Хазановым ровесники, а кажется, что он старше. В 1976 году на БАМе я впервые, жуя от страха слова, читал свои монологи со сцены. А рядом со мной несколько шустрых пародистов уже эксплуатировали голос и мимику учащегося 'калинарного техникума' и имели бурный успех. Успех узнавания зрителями своего любимого артиста - Геннадия Хазанова. Это было уже ИМЯ! Маска 'калинара', которую потом, по счастью вовремя, Геннадий сбросил, принесла ему всеобщую узнаваемость - родную сестру популярности. На концерты с его участием ещё, может быть, специально и не рвались, но, попав в зал, зрители радовались вовсю: 'Вот здорово! Да это же тот самый!' По-настоящему популярным Хазанова сделал Поступок. Коллеги-артисты, помнится, пришли в ужас, когда Геннадий вдруг отрёкся от своего 'калинарного придурка' и взялся вместе с писателем Аркадием Хайтом за спектакль. Да какой! В двух отделениях! Это были сложные для Хазанова дни. Одни осуждали: 'Ты в уме? У тебя образ, тебя узнают, все авторы тебе пишут! Что ещё нужно для счастья?' Другие предостерегали: 'Бросить легко. Найти трудно. Провалишься. Дважды не рождаются!' Третьи тихо завидовали: 'Если получится, то это уже новый виток! И откуда такая самоуверенность?' А вслух: 'Геночка, умничка, мы с тобой!' Собратья по сцене, мечтавшие найти свой неповторимый образ, свою узнаваемую всеми маску и так и не сумевшие их найти, считали поступок Геннадия, естественно, безумием, самовлюблённой дерзостью. А что сам Хазанов? Он-то как раз отлично понимал, что не теряет, а обретает, так как освобождается от маски, сковывающей художнические возможности. То, что коллегам казалось несомненным преимуществом: авторы привыкли и пишут, администраторы привыкли и зовут, зрители привыкли и ждут, - Хазановым воспринималось как обуза. И он решительно, в одночасье отрёкся от 'наработанного' сценического образа. Отрёкся 'на взлёте'. Это был поступок, который родил программу 'Мелочи жизни' и настоящую популярность артиста у зрителей, поклонников эстрады... Конечно, человек с таким бойцовским характером в жизни не прост. Добавим к его решительности постоянную творческую неудовлетворённость собой - и вот вам уже первопричина непредсказуемости следующего хода. Умножим это на сомнения и неизменные поиски то жеста, то мимики, то слова. Не будем забывать, что зрители хотят его видеть с постоянно свежим букетом разного рода находок и оттенков. Каждый день большой артист 'и он и не он'. Теперь нам осталось весь этот 'натюрморт' разделить на усталость, раздражение, чей-то порой нелепый, обидный взгляд, а то и окрик... В конце минувшего года мы провели с Геннадием Викторовичем несколько часов за трудным разговором. Образно говоря, нам пришлось отделять 'зёрна от плевел', слухи от правды. И потом, в Москонцерте, где работает Г.Хазанов, довелось читать документы со словами: '...таким образом, проявили взаимную несдержанность'. Это рекомендовалось кем-то понимать как 'оба правы, не надо ссор!'. А на самом деле: приехал артист работать. Ему перед выступлением испортили настроение - заменили зал, аппаратуру, время начала спектакля... Геннадий вспылил, в ответ услышал тоже 'не Бальмонта'... Я показывал Хазанову письма читателей нашего журнала, самые разные, с вопросами, адресованными 'самому Хазанову'. Геннадий отвечал, недоверчиво косясь на редакционный магнитофон. Иногда смешно, по-хазановски поднимая брови, обращался к жене, Злате, сидевшей с нами: - Ну, как тебе нравится?! Нет (в микрофон), бульдозер, что два месяца три года назад стоял во дворе у нас окнами, не мой! Злате: - Просто дикость какая-то! Неужели они думают, что мне нужен бульдозер? Снова в микрофон: - Это был персональный бульдозер другого артиста... Что ж, в редакционной почте можно встретить ещё и не такое. Но чаще всё-таки вопросы деликатнее и точнее: 'Верно ли, что 'Избранное' - это новая 'вывеска' некогда запрещённого спектакля 'Очевидное - невероятное'?' Или: 'Как считает сам артист, принесли 'Масенькие трагедии' столь привычный для Хазанова оглушительный успех или произошла 'осечка'?' И ещё: 'А правда, что Хазанов ушёл из Москонцерта и создал свой театр? Сообщите адрес...' Я видел оба спектакля. И уже в 'Избранном' меня насторожила некоторая затянутость, - какая-то несвойственная прежнему Хазанову многословность. А потом, после 'Масеньких трагедий', написанных М.Городинским, стало понятно, что 'Избранное' было только переходом к новой стилистике, по сути, к новому Хазанову, который теперь вдруг (опять - вдруг!) отказал себе в удовольствии нас смешить, а стал вместе с нами размышлять, а точнее, о нас же с нами разговаривать. Последние работы артиста мне показались всё же спорными. Спорными прежде всего с самим Хазановым. Геннадий Викторович не согласился. Он сказал, что у него процесс взросления. Что наконец он нашёл новую, более перспективную дорогу. Потом, уже месяц спустя, я вдруг подумал о первом 'отречении' Хазанова. Ведь и тогда с ним спорили, а он оказался прав, бросив 'до коликов' смешного 'калинарного придурка'. Прошло время, и снова нашлись аргументы, чтобы возразить Хазанову. Мне тогда показалось, что рядом с 'Птичьим полётом' М.Жванецкого, блистательно исполненным Р.Карцевым и В.Ильченко, 'Масенькие трагедии', в гражданском смысле что ли, оставались всё же масенькими... Но после новогодней ночи, когда я увидел и услышал Геннадия Хазанова на экране телевизора, это ощущение прошло. Вы сейчас поймёте почему. Поставьте пластинку с записью выступления артиста на диск проигрывателя. Немного прибавьте звук. Итак, слушайте десятую звуковую страницу. Владимир АЛЬБИНИН Дружеский шарж В.ШАРКОВОЙ На десятой звуковой странице - монологи 'Очень хочется' (Б.Розин) и 'Привет от Попки' (М.Городинский, Г.Хазанов) - фрагмент. |
